Мотаюсь колбаской в специальном колбаскозамотательном агрегате

Он сразу поразил меня своей любознательностью и отчаянной смелостью в сочетании с полной беззащитностью. Маленький серый кролик не раз смотрел в самую пасть смерти, но ему было суждено прожить со мной долгие и, я думаю, счастливые семь лет.

Однажды в конце августа вместе с Анной, сейчас уже бывшей женой, я попал на дачу её подруги, скандальной женщины с завышенной самооценкой. Весной, переехав из Москвы на лето, она взяла в соседней деревне крольчонка – как игрушку для своего сына. Обычный сельскохозяйственный кролик, каких разводят на мясо. Ушастый прожил с ними всё лето на дачном участке, даже толком не огороженном забором. «Надо же, и не убежал, не потерялся?» - в первый раз удивился я. Мы ели шашлыки в беседке и выпивали с отцом семейства: дачный сезон подходил к концу, знакомые планировали скорое возвращение в город. Пушистый зверёк мирно пасся на газоне, пока жирный невоспитанный мальчик не схватил его грубо за шкирку и не уволок в дом, чтобы поиграться.

- А кролик где у вас будет жить? – поинтересовался я.

- Да ты что, я не собираюсь держать его в квартире! – ответила мамаша, – Оставим здесь на участке.

- Как на участке? А что он будет зимой есть?!! Он же умрёт от голода!

- Ну, не знаю. Можно отдать обратно в деревню.

- Так их же там на мясо разводят. Его точно съедят!

Мне стало невыносимо жалко этого маленького крольчонка с огромными ушами и умным человеческим взглядом, но Анна была категорически против содержания животных в доме. Я устроил истерику, обвинил супругу в бессердечности и отказался уезжать без кролика. В итоге договорились, что животное поселим в бане, которая считалась моей территорией – Анна не любила парилку. Устроившись на пассажирском кресле, я принял у хозяев малыша, а он обнюхал мою куртку и прижался к груди. Все три часа обратной дороги кролик просидел на руках, с любопытством рассматривая меня, салон автомобиля и происходящее за окном, и не уронил ни одного шарика. «Надо же, какой умный!» - снова удивился я.

Так у меня появился Мистер Кролег, которого я назвал Троллейбусом за крупный размер и уши, напоминающие штанги токоприёмников одноимённого транспортного средства. Тролля вытащил счастливый билет: он не был подан на стол, как все его собратья, не погиб зимой на пустой даче, а стал уважаемым землевладельцем и домохозяином, властелином тридцати соток и целой бани, членом семьи и домашним любимчиком.

Первым делом я купил ему самую большую клетку, какую смог найти на рынке, где разместились столовая и туалет, который я засыпал кошачьим наполнителем. Троллю не пришлось учить пользоваться удобствами – мой зайчик сразу же сообразил, что к чему. Дверца клетки никогда не закрывалась, Тролля заходил и пользовался ей по мере необходимости. Зимой я включал в бане отопление, на полу круглый год лежал толстый плед – ушастому было просторно, тепло и уютно.

В бане, разумеется, кролик только ночевал, а остальное время гулял по участку. Летом Троллейбусу было раздолье: словно настоящий троллейбус, он выходил на маршрут и целыми днями патрулировал свои владения, копал ямки, тёрся боками о стволы деревьев и углы строений, метя таким образом территорию, и конечно же постоянно, – как и положено настоящему грызуну, – стриг газон, грыз листья и веточки и тщательно укрывал участок ковром из своих шариков. Наблюдая, как быстро исчезают в кроличьем рту листья его любимых одуванчиков, я иногда звал его Шредером.

Впрочем, и зимой Кроля не скучал, гулял в любую погоду, хотя после -25с я не выпускал его надолго, боялся простудить. Когда снег становился слишком глубоким, передвигаться ушастому приходилось в основном по расчищенным дорожкам – это было уже не так весело. Ближе к весне появлялся прочный наст, и мой упитанный зайчик снова мог разнообразить свои маршруты.

Я кормил кролика сеном, подсолнечными и тыквенными семечками, овощами и фруктами: зелёным салатом, морковью, грушей, яблоком, бананами, персиками, клубникой и другими. Тролля особенно обожал бананы, очень смешно ими чавкал и аж трясся от удовольствия. Иногда он выкапывал из-под снега сухие прошлогодние листья и с удовольствием их стачивал – мы называли их кроличьими чипсами. Я баловал своего любимца изюмом и курагой и угощал сухарями, но не больше одного в день, чтобы не растолстел. Мальчик и так вырос довольно крупным: к своему второму дню рождения весил больше семи килограммов.

До появления Троллейбуса я никогда не имел дела с грызунами и, честно говоря, был невысокого мнения об их интеллектуальных способностях: думал, что всю свою недолгую жизнь они только едят, размножаются и отправляют естественные надобности. Как же я заблуждался! Мой Тролля оказался очень умным и общительным животным. Когда я нёс ужин в баню, то звал его по имени, и кролик прибегал на порог. Он часто ждал меня у калитки, когда я возвращался с работы. Иногда я приглашал кролика в дом: ушастый относился к хозяйскому жилищу с благоговением, ни разу ничего не погрыз и не испортил и мог несколько часов пробыть в гостях, не уронив ни одного шарика. Обычно, обойдя первый этаж с инспекцией, Тролля устраивался возлежать на специальной подушке на полу. А вот сидеть на диване или стульях он не любил, старался поскорее спрыгнуть.

Я переживал, что Троллику одиноко, но Анна была против увеличения поголовья животных. К тому же я и сам не представлял себе, куда девать потомство, если у Троллейбуса появится жена. В итоге я купил ему плюшевую зайчиху в «Икее». Троллейбус очень обрадовался подарку! Неподвижная, она его не заводила, но стоило немного пошевелить подружку – кроль мгновенно набрасывался на неё и исполнял супружеский долг, после чего обязательно каждый раз лизал девушку в голову между ушками. «И поцеловать!» - смеялись мы. Плюшевую зайчиху назвали Жозефиной в честь подруги императора Наполеона I.

Дважды в год, весной и осенью, кролик линял – осенью почему-то гораздо сильнее. Окрас принципиально не менялся и оставался серым с искоркой, но появлялись рыжеватые полоски, причём каждый раз в новом месте. Каждый год мы ездили к ветеринару – на прививку и профилактический осмотр. По дороге ушастый сидел на пассажирском кресле автомобиля или у меня на руках, спокойно смотрел в окно. В свой первый визит в клинику, оказавшись на столе для осмотра, Троллейбус очень испугался, встал на задние лапки, а передними упёрся мне в грудь и с мольбой заглянув в глаза: «Спаси меня!» Потом уже вёл себя спокойнее.

Если на участок приходили рабочие, кролик встречал их, а когда уходили – провожал у калитки с очень серьёзным видом: казалось, он пересчитывает, все ли ушли. Однажды я попросил знакомого мастера Сашу, который не раз помогал по разным строительным делам, отремонтировать крыльцо бани. Александр, хотя и работал когда-то на скотобойне, очень любил животных и всегда приносил кролику какое-нибудь угощение. Троллейбус относился к строителю благосклонно, но когда тот принялся ломать старое крыльцо – страшно распереживался и запланировал операцию возмездия. Кролик ловко обогнул зодчего, запрыгнул на крыльцо, повернулся попой и невинно посмотрел через плечо, а когда Саша нагнулся, чтобы погладить пушистого… пустил струю мастеру прямо в глаза. Получив пинка, кролик скрылся в зарослях сирени.

Если приезжали друзья, Троллейбус вёл себя гостеприимно, но держался с большим достоинством: позволял гладить, тискать и брать на руки, но не терпел грубости и неуважения. Однажды он долго просидел на руках у одной гостьи, а когда всё-таки собрался пойти дальше по своим делам, девушка попыталась удержать его силой: кролик сразу же прихватил её своими огромными резцами за руку, чувствительно, но без крови. Но если в гости приходили дети, им позволялось практически всё.

Шло время, зима сменяла лето. Тролля радовался жизни, первой траве, тёплому дню, первому снегу, и мы очень привязались друг к другу. Однажды зимой, когда Анна снова уехала к маме с ночёвкой, я купил пива и чипсов и пригласил Троллейбуса в гости: мы провели прекрасный вечер по-мужски. Я полулежал на ковре перед телевизором, а кролик прижался ко мне своим тёплым боком, и я гладил его по спине и по голове между ушами. Мы смотрели военный фильм, оба хрустели чипсами, и нам было хорошо вдвоём.

Как-то раз летом ко мне в гости приехал сын Николай со своей собакой, которую не с кем было оставить. Молодой кобель вырос при автомобильной стоянке, а когда её снесли, злые люди лопатой пробили псу голову и выбили глаз. Жильцы соседнего дома нашли умирающее животное и отвезли в клинику, а после операции семья Николая решила взять собаку к себе. Пёс выжил, сохранил энергичный характер и смотрел своим единственным глазом на Троллю с нескрываемым интересом. На всякий случай я привязал барбоса длинной цепью к берёзе.

Темнело… Дворняга натянула цепь и звонко лаяла на кролика, который сидел на расстоянии тридцати сантиметров, повернувшись спиной и всем своим видом демонстрируя полное презрение. Как я ни пытался уговорить Кролю идти ночевать в баню, он наотрез отказался. С тяжёлым сердцем я оставил этих двоих на улице, а утром первым делом побежал смотреть, не попался ли мой ушастик в зубы одноглазого хищника. Как же я смеялся, застав такую картину: собака грустно прижалась к дереву, а мой хитрый и отважный грызун с гордым видом всё так же невозмутимо сидел рядом. Ночью он бегал вокруг берёзы, пока пёс полностью не намотал свою цепь на ствол.

В одну снежную ночь под конец зимы с крыши гаража сошёл огромный пласт снега и повалил забор с соседями. Я этого не заметил и утром как обычно выпустил на прогулку Троллейбуса, который быстро обнаружил открывшийся портал в другой мир. Как же мы удивились, когда ближе к обеду позвонила соседка через участок и спросила, не наш ли кролик сидит у неё в гостях и пьёт чай с сухарями. Пришлось идти забирать отважного аргонавта-путешественника, угощать соседку пирогом и строить временный (пока снег не сойдёт) забор.

Однажды весной я спустился в подпол и увидел полутораметровую кучу песка. В недоумении я стал искать источник этой насыпи и обнаружил огромную нору, в которой, наверное, я сам смог бы поместиться. Посветив фонариком внутрь, я обомлел: туннель уходил на несколько метров вглубь под углом 45 градусов к поверхности и поворачивал вправо. Я так и не узнал, куда вёл этот лаз. Задыхаясь от пыли в стоячем воздухе подвала и проклиная всё на свете, я поднял на поверхность больше пятидесяти вёдер грунта. Кролик после этой истории получил почётное звание Метростроевец.

Как-то позвонил друг и сообщил, что поймал в своём дачном посёлке беглого кролика, такого же большого сельскохозяйственного, но не может оставить себе, потому что приезжает только на выходные, да и то не всегда. Я подумал, что будет моему Троллейбусу друг и товарищ, и забрал ещё одного ушастого домой. Степан оказался крупным молодым самцом, нахрапистым, очаровательным в своей нахальности – совсем в нём не было Троллиной интеллигентности. Настал момент знакомства: Троллейбус сначала страшно испугался и пустился в бегство, – я никогда прежде не видел его таким растерянным, – но быстро восстановил самообладание и вернулся на оставленные позиции. Кролики стали настороженно сближаться кругами, не спуская глаз один с другого, а потом вцепились друг другу в холки и покатились по траве клубком, только пух и клочки шерсти полетели во все стороны! В общем, любви не получилось, и кролей пришлось разделить: пока один гулял по участку, второй сидел взаперти в бане, а в воздухе чувствовалось напряжение. Вскоре мне удалось найти Степану приёмную семью, и мой Кроля вздохнул спокойней.

С годами Троллейбус становился солидней и сентиментальней. Он мог часами возлежать на любимом месте возле кормушки для птиц и созерцать суету пернатых, беготню белок и полёты насекомых. Мой зайчик стал иногда подолгу вылизывать мне руки и лицо, чего не делал раньше. Как-то я заметил, что кролик стал прихрамывать, а вскоре с ужасом увидел, как он волочит обе задние лапы, передвигаясь на передних. Мы помчались в ветеринарную клинику, где нам сделали рентген и диагностировали артроз задних коленных суставов, возрастную деградацию тканей. Пришлось проколоть Троллейбусу курс лекарств, давать специальные пищевые добавки и не выпускать на прогулки в сырую погоду.

После Нового года мы с Анной съездили в Питер и снова разругались, а вскоре после возвращения она уехала к маме и больше не вернулась домой. В конце марта Кроля вдруг стал плохо есть и делать шарики разного калибра, чего с ним прежде не случалось. Ветеринар не нашёл ничего необычного, на всякий случай уколол антибиотик, приказал давать витамины и через неделю, если не станет лучше, прийти повторно и сдать анализы. В четверг мы встретились с Анной после работы и приняли решение, что разводимся. В тот вечер зайчик не ждал меня у калитки. Я звал его, звал и нашёл за баней: Троллейбус уткнулся мордочкой в землю, положил ушки на спину и вытянул свои ножки с пушистыми пятками. Я взял ещё тёплое тельце на руки и просидел с ним в бане до глубокой ночи, а рано утром приехала Анна проститься с нашим любимчиком. Начинался новый этап жизни. Я похоронил Троллю вместе с Жозефиной под липой. Спасибо тебе, мой дорогой друг, что был со мной столько лет. Вечного лета тебе.

Москва, 2018 г.